Европейский суд по правам человека вынес решение по делу женщины, работавшей медсестрой в финской клинике. Учреждение отказалось продлить контракт с истицей, ВИЧ-положительной, после того, как слухи о её заболевании поползли по больнице. Сведения о её диагнозе хранились в больничной базе данных. Неудивительно, что база имела недостаточные средства для контроля доступа медперсонала и недостаточные средства аудита, чтобы зафиксировать, кто злоупотребил полномочиями и через кого произошла утечка. Суд постановил, что медицинские данные пациента должны быть доступны исключительно лечащему врачу.
Компьютерные гиганты идут в направлении тех же граблей с сервисами Google Health и Microsoft HealthVault. Разумеется, их privacy policy чёрным по белому утверждает, что только пользователь будет определять круг лиц с доступом к своим медицинским данным. Что ж, здесь хотя бы имеют место взятые на себя обязательства.
А что же у нас? А у нас с полей победно рапортуют об электронизации страны:
В скором времени в российских медучреждениях будут внедрены компьютерные медицинские системы, позволяющие заменить "бумажные" истории болезни на цифровые. Такие системы помогут значительно улучшить качество медицинского обслуживания: на 30-50% снизится количество врачебных ошибок, врачам станет проще разбираться в назначениях друг друга, а пациентам не придется тратить много времени в очередях в регистратуру и на прием.
И ни слова о безопасности. Характерно, что истории болезни не относятся у нас к врачебной тайне как таковой, да и последняя формально не подлежит обязательной защите как приватная, сугубо личная информация.
Лет пятнадцать назад я некоторое время жил в одном маленьком российском городке, где в то время местные компьютерные умельцы перевели медицинский архив главной горбольницы в электронный вид. Только о каком-либо контроле доступа подумать забыли, и все медицинские записи были доступны любому человеку с удалённым доступом к больничной интрасети (включая тамошних админов и членов их семей). Время было давнее, дикое. Теперь-то всё будет по-другому, ага.
|
